Суть иска проста: Попов родился в 1937 году в РСФСР, в 1991 был признан гражданином Казахстана, в 2012 году вернулся на Родину в Россию и ему вместо паспорта выдали… разрешение на временное проживание с перспективой получить паспорт только через год. А пока нет паспорта, нет и пенсии. А это для старика очень важно.
Три сотрудника от областной и районной ФМС прибыли в суд, чтобы защитить мундир своей службы. Все с юридическим образованием, с опытом, с полномочиями. Ожидалось, что аргументы будут носить внятный и согласованный с Конституцией и Законодательством характер. Ожидалось, что к пожилому человеку хотя бы в суде будут относиться с уважением и сочувствием…
Увы, с первых строк письменных возражений на иск стало понятно – люди пришли поиграть. Есть у нас такая странная игра «Кто кого переговорит». И хотя вопросы задавались очень простые: «Что такое гражданство?», «Как его определять?», «Какое законодательство регулировало вопросы гражданства в 1937 году?»… Ответчики словно бы не замечали, что вопросы эти взяты из текста законов о гражданстве. А без простых ответов на простые вопросы невозможно ни понять друг друга, ни защитить ничьих прав. Ответчики обвиняли 75-летнего старика в том, что он, якобы, не то заявление написал, не ту форму заполнил, не тот пакет документов приложил. Судя по тому, что написали юристы от ФМС в возражениях, и суд не имеет право выходить в процесс, и заявитель, а уж представитель вообще человек случайный, так как не имеет ни одного выигранного в суде дела.
Мне, правозащитнику по вопросам гражданства с 15-летним стажем, было очень стыдно выслушивать все эти доводы… Стыдно перед стариком, который бережно разворачивал перед молоденькой судьей свое Свидетельство о рождении, пробитое фашистской пулей; стыдно было, когда он уличил сотрудницу районной ФМС в принуждении проходить ненужную бюрократическую процедуру. Чувство стыда и неловкости не покидало меня и во время заседания, когда бравый молодой сотрудник УФМС по фамилии Мухлынин откровенно куражился над доводами Попова. Старики они ведь как дети, а разве можно с детьми поступать так жестоко?
В молодости Александр Павлович уже столкнулся с бюрократическими парадоксами. Когда получал первый паспорт, ему посоветовали заменить Свидетельство о рождении. Старое повредила фашистская пуля, залетевшая в окно его дома. Город Малгобек Чечено-Ингушской АССР, где родился Александр Павлович, во время войны был наполовину оккупирован гитлеровцами. Шальная пуля угодила прямо в шкаф с семейными документами. Так первый документа Александра Павловича получил ранение. Демобилизовавшись из армии, бравый солдат Попов направился в ЗАГС. Не за тем, чтобы жениться, а чтобы заменить испорченный документ. Но там его огорошили: часть архива, которая содержала запись о рождении А.П.Попова, сгорела. И архивариус ЗАГСа посоветовала Александру беречь свое Свидетельство, как зеницу ока. Ведь если он его утеряет, восстановить будет невозможно.
А потом, уже в независимом Казахстане ему «своеобразно» начисляли пенсию. Стаж у Александра Павловича начался и завершился на одном и том же предприятии: после окончания УПИ его направили в Темиртау Карагандинской области. Специалистом он был классным, вот и направили его помогать строить металлургический комбинат братской Северной Корее. Инспектор отдела кадров поставил в трудовой запись «Уволен в командировку». Три года работал А.Попов за границей на положении «нелегала». А когда рассчитывали общий стаж, эти годы из него исключили….
Но казахстанские бюрократы кажутся ему сейчас… правозащитниками на фоне тех фокусов, которые стали творить с ним на исторической Родине, в современной России. Сначала инспектор ФМС, которая по возрасту годится ему во внучки, бодро брякнула: «Я Вас в Казахстан не посылала!..» А потом в отделении государственного Пенсионного фонда посоветовали получать пенсию в… Казахстане, пока в России не оформят вид на жительство. На вопрос, а как целый год жить без пенсии, только развели руками.
И если в первые два раза Александр Павлович не обращался в суд, то после того, как его приравняли к иностранцам в России, терпение законопослушного и добросовестного россиянина лопнуло.
А вот известного по кинофильмам француза Жерара Депардье иностранцем в ФМС России не называли, и совета жить без средств к существованию не давали. Он бы просто ничего не понял: по-русски то не говорит! Но российский паспорт, без разрешений и видов на жительство, ему вручил сам президент Российской Федерации. А назначенные им когда-то губернаторы и президенты нескольких регионов тут же предложили должности министров, экспертов и даже ключи от квартир и земельные наделы под коттедж. И Депардье позировал перед теле- и фотокамерами, развенчивая мифы о зверствах миграционной политики в России! Правда, президент так и не рассказал россиянам, какие такие заслуги перед нашим Отечеством на счету постаревшего артиста, не пожелавшего поддержать собственную Родину, переживающую экономический кризис?
Зато неизвестный чиновник от лица того же президента и его комиссии по гражданству отписал Марии Филатовой, чемпионке мира и олимпийских игр по гимнастике, почетной гражданке Ленинска-Кузнецкого, что ей отказано в предоставлении российского гражданства по причине… «незначимости заслуг». Не помогли ни ходатайства губернатора Кемеровской области Амана Тулеева, ни депутата Государственной думы, Героя России, трехкратного олимпийского чемпиона Александра Карелина, ни народная любовь, которая до сих пор согревает Марию, проживающую с дочерью в далекой Америке.
Что же происходит в нашем Отечестве? Почему так бессильны обычные люди перед неизвестными, наглыми, но цепко сидящими в казенных креслах чинушами? Почему не сопротивляемся, не сплачиваемся в едином порыве, когда так с нами поступают люди, еще недавно искавшие нашей поддержки?
Я стала правозащитником, когда ко мне на прием пришла синеглазая, белокурая россиянка, держа на руках такую же дочку. Пришла и сказала: «Вы неправильно поняли закон о гражданстве. Тем, кто родился в России, гражданства принимать не нужно…» Я сначала не поверила девушке, которая вполне могла мне быть дочкой. Шел 2002 год, только что был выпущен новый закон «О гражданстве Российской Федерации», и в помещениях миграционной службы, отданной МВД, колыхались огромные очереди. Служивые в голубых рубашках и при милицейских погонах, как им казалось, доходчиво разъясняли, что такое «РВП и ВНЖ», кто идет по упрощенному, кто по обычному порядку приобретения гражданства. И я вполне искренне верила, что эти люди все знают и им можно доверять. А тут…
Потом ко мне пришла пожилая пара Самойловых. Редкие интеллигенты: один 1915 года рождения, другой – 1917. Оба родились в Екатеринбурге, затем учились в одной гимназии, а позднее, когда познакомились, поженились, отправились сначала в Азербайджан, а потом на Украину строить металлургические заводы. У старичка был даже знак «Заслуженный металлург СССР». Вернулись на Родину с советскими паспортами, старики жили у детей, получали пенсию, а потом решили поменять советские паспорта на российские. Тут их и обрадовали: «Вам нужно сначала приобрести гражданство!» И тогда гордый старик парировал: «Я своего подданства не менял!»
Тяжелым выдался 2002 год. И не только потому, что стояла 40-градусная жара, сменявшаяся такими же только со знаком минус морозами. Этот год стал для нас всех своеобразным экзаменом на гражданскую зрелость. И так получилось, что этот экзамен лучше всех сдали такие, как старики Самойловы, и почти ребенок Жанна Горобцова. Именно они поняли, что гражданство становится товаром и первыми пошли в суд защищать свое право на «связь с Российской Федерацией» (так определяет термин «гражданство» законодательство России).
Что же не так было в объяснениях сотрудников ПВС? Почему их доводы не устраивали и не устраивают до сих пор подавляющее большинство соотечественников, возвращающихся на Родину? Если говорить кратко – существует огромная разница между фразами законодателя и делами исполнителя. Проще говоря: законы святы, а исполнители – сплошные супостаты.
Откроем закон «О гражданстве Российской Федерации». В части 7 статьи 4 предписано определять наше гражданство по законам, которые действовали на момент нашего рождения. А чтобы не ошибиться в точке отсчета, нужно как минимум знать, когда вообще в нашей стране появился институт гражданства? Прочитаем об этом в прежней редакции закона о гражданстве (ч.2 ст. 12): «При определении принадлежности к гражданству Российской Федерации применяются акты законодательства Российской Федерации и республик в составе Российской Федерации, международные договоры Российской Федерации, бывшего СССР или существовавшего до 7 ноября (25 октября) 1917 года Российского государства, действовавшие на момент наступления обстоятельств, с которыми связывается принадлежность лица к гражданству Российской Федерации».
Если, к примеру, я родилась в 1963 году на территории Казахской ССР (прошу не путать с Республикой Казахстан!), то незаконно утверждать, что на момент рождения я приобрела казахстанское гражданство. По одной простой причине, его тогда просто не существовало! А определять мое гражданство нужно по законодательству 1963 года. И неверно применять современные нормы права к тем обстоятельствам, которые возникли так давно. Граждане РСФСР-СССР рождались не только в пределах одного государства, наши люди работали по всему миру. И обязательства свои перед Родиной исполняли и исполняют и после распада СССР.
В моей практике была семья, которая иллюстрировала уклад советской жизни. Елена Глотова родилась в Узбекской ССР в 1966 году. А ее родители оказались там по разным причинам, кто осел в эвакуации, кто прибыл на работу восстанавливать разрушенный землетрясением Ташкент. Родители Елены – уроженцы РСФСР. Непростая ситуация возникла и у ее супруга. Сам он родился в Таджикской ССР, после распада СССР служил в армии сверхсрочно, в Узбекистане жил по виду на жительство. Переехал в Россию после того, как жена оформила паспорт и нашла место для переезда мужа и двоих детей. Так вся семья оказалась в Екатеринбурге. Добровольно гражданство Елены сотрудники ПВС определять не стали. Увидев узбекский паспорт и место рождения «Ташкент, УзССР», тут же предложили собирать пакет документов на приобретение гражданства в общем порядке (это притом, что ее родители были признаны россиянами!). Елена обратилась в суд. Получила положительное решение. Но и после этого начальник районной ПВС Алеева не прекратила преследование Глотовых. Сначала не хотела исполнять судебное решение, затем, когда паспорт уже был выдан, инициировала отмену решения, обратившись за подмогой в областную ПВС. Это было самое позорное в истории Свердловского областного суда заседание. Весь президиум под председательством Ивана Овчарука собрался для того, чтобы отнять у семьи Глотовых веру в справедливость. И сам Овчарук лишил меня, законного представителя Елены, ответного слова. Видавшие виды судьи и прокуроры были удивлены, но тогда никто из них не посмел вслух высказать свое возмущение. По-видимому, каждый из них вкусил свою порцию позора, чтобы занять место в облсуде, и никто с этим местом расставаться не хотел.
История на этом не закончилась. Даже после того, как дело было направлено в райсуд, паспорт у Елены остался. Мы тоже начали вникать в тонкости гражданского судопроизводства, мы тоже нашли способ проигнорировать заведомо неправосудное решение.
Дальше Глотовы судились за гражданство детей. Безрезультатно.
Потом дело дошло и до главы семейства. Наверное, до сей поры несчастные мыкались бы по судам, если бы я совершенно случайно не познакомилась с советником Эллы Памфиловой. Той самой, которая была уполномочена Президентом по вопросам прав человека и развитию структур гражданского общества. Я отослала по электронке документы Глотовых, и… грянула справедливость! Из Москвы пришло письмо, из которого следовало, что вся семья имеет российское гражданство, и никакие решения судов не смогут изменить этого факта. Областная ПВС, которая к тому времени стала УФМС, даже не извинилась передо мной и Глотовыми за многолетние издевательства. Они лишь нашли виновного и тихо перевели его с должности начальника отдела по гражданству УФМС … начальником районного отдела УФМС в Екатеринбурге (!). А для меня и Уральской ассоциации беженцев навсегда закрылись двери координационного совета при УФМС, нас перестали включать в списки приглашенных на различные мероприятия по вопросам миграции. Такая вот чиновничья месть!
Сегодня времена поменялись. Президент страны лично зовет соотечественников возвращаться в Россию. Приняты региональные программы, созданы благотворительные фонды, внесены денежные средства в бюджет страны. Вот только соотечественники не спешат дружными рядами переезжать в родные пенаты. Почему?
В 2010 году меня пригласили в Минсоцразвития России на совещание, посвященное программе добровольного переселения соотечественников. Одной из главных причин, останавливающих людей от переезда, были проблемы общения с чиновниками ФМС. На самом совещании и в кулуарах переселенцы делились впечатлениями и в голос сетовали на то, что из-за козней ФМС скоро начнется вынужденная миграция из… России.
В 2012 году в своем Послании Федеральному собранию Президент Путин лично посетовал на чересчур забюрократизированную систему приобретения гражданства. Посетовал-посетовал и… забыл. Ничего не улучшилось ни в самой системе, ни в ее плотных рядах. Как разъясняли чиновники, что кто был прописан на 6 февраля 1992 годы в России, тот и россиянин, так и говорят, как не умели определять гражданство по законодательству, так и не определяют. Как закладывали в бесконечные положения и административные регламенты громоздкие процедуры, так и продолжают это делать. Что же должно случиться еще в нашей России, чтобы прекратить необъявленные гражданские войны? Неужели неясно, что при таком отношении власти к народу что случись – некому будет защищать эту власть, некому отстаивать эту землю? Неужели это им не ясно?...
Людмила Лукашёва,
президент Уральской ассоциации беженцев,
Екатеринбург, uab66@mail.ru
